Не отпускать
Проснулся около одиннадцати оттого, что вверху визжала дрель, а еще – оттого, что, повернувшись набок, не нашел ее рядом. Приоткрыл левый глаз, убедился, что никого нет. Приподнялся на локтях, прислушался к квартире, на всякий случай позвал: «Наташ!» – но не слишком громко. Не то чтобы меня пугало одиночество в чужой квартире, но честно говоря, я чувствую себя в таких случаях неуютно. Встал, вышел из спальни, услышал шум душа, пошлепал к ванной, открыв дверь, крикнул в мокрый пар: «Доброе утро!» – и услышал в ответ что-то про полотенце, и еще, кажется, «привет!».
Прошел на кухню, налил себе стакан сока. В голове вертелось, что надо бы домой, переодеться для корпоратива, а днем еще это гребаное интервью и вроде бы я Антону обещал заехать, обсудить детали предстоящей презентации. Или мы собирались вместе пообедать? Или... Но за всеми этими деталями маячило что-то другое. Я вдруг ощутил себя в совершенно незнакомом состоянии. Начало двенадцатого, а я до сих пор не включил телефон, не оделся и не убежал к себе. Меня совершенно не парит обстановка чужой квартиры, я не ищу, куда деть руки под столом, не отвожу глаза и даже не придумываю, что ей сказать, когда она выйдет из ванной. На душе абсолютная умиротворенность. Бррр. Я повертел головой и собрался уже объяснить себе, что это состояние значит и чем оно мне грозит, как услышал:
– Андрюш, полотенца в шкафу, в спальне. Во втором ящике снизу, – и потом опять шум воды.
Она стоит под душем, взбивая волосы резкими движениями, и я смотрю, как струи воды сбегают с ее лба. Текут по губам, подбородку, обволакивают шею, чтобы опять слиться в единый поток на животе и бедрах. Зеркало медленно запотевает, и я чувствую, что то же самое происходит с моими глазами. Я хлопаю ресницами, пытаясь восстановить четкость картинки, но это не помогает: картинка продолжает распадаться в этом теплом мареве, и Наташа, кажется, не замечает моего присутствия. А я уже и сам не помню, зачем пришел в ванную, и только обжегшая мои пальцы сигарета напоминает о том, что меня попросили принести полотенце.
Я подаю ей руку и набрасываю на плечи полотенце, аккуратно вытираю, как вытирают ребенка, которого у меня никогда не было. В следующий момент я ловлю ее губы, она упирается спиной в стенку ванной. Я успеваю опустить глаза и заметить лежащее на полу полотенце и мокрые следы ее ног на темном кафеле.
«Пошло оно к черту, это интервью!» – успеваю я подумать, и окружающая действительность стремительно теряет очертания...
Перед тем как выйти на улицу Наташа заставляет меня надеть шарф. Я отнекиваюсь, говорю, что еще не так развит стилистически, чтобы носить женские шарфы. Она говорит про мой кашель. Она замечает, что я похож на школьника младших классов, который хочет показать свою взрослость и идет зимой в школу без куртки. Я после деланного сопротивления сдаюсь и даю повязать шарф у себя на шее. Мне на самом деле необыкновенно приятно.
В лифте она проводит рукой по воротнику моей куртки, смотрит на меня, наклонив голову набок:
– Мне кажется, о тебе никто никогда не заботился. Кроме мамы, наверное. Ты не даешься, потому что тебе неприятно, или...
– ...или за все это время я так и не смог найти, кому бы отдаться в хорошие руки? Или это оттого, что нам обоим нравится песня «Sweet child of mine»?
– Почему именно эта?
– А она тебе не нравится?
– Нравится.
– Вот я и говорю, мы – одно сплошное совпадение.
– Ты мальчишка! – Она гладит меня рукой по щеке.
Я часто-часто киваю и опускаю глаза.
Мы гуляем по переулкам вокруг Чистых прудов, фотографируя друг на друга камерами мобильников, строим смешные рожи и принимаем вычурные позы, заставляя прохожих оборачиваться. Сегодня необыкновенно солнечный день, воздух в переулках можно назвать свежим, и даже рыжие, с красными подпалинами, кленовые листья, падают как-то чересчур киношно.
Мимо проезжает грузовик, поднимая пыльную волну, которая нас накрывает. Я чертыхаюсь, трясу головой и протираю глаза, забитые этой гадостью.
– Подожди! – Наташа вынимает у меня из волос какие-то щепки. – Открой левый глаз.
Я напряженно прищуриваюсь.
– У тебя там соринка. – Она аккуратно протирает пальцем в углу моего глаза. Глаза слезятся, потом изображение опять фокусируется.
– Спасибо! – Я целую ее в губы и беру за руку. На мостовой мы пропускаем трамвай и плетущееся за ним стадо джипов, выходим на дорожку вокруг пруда. Я показываю пальцем на ближайшую лавочку, но она морщит нос и вертит головой.
Навстречу нам идет пожилая прилично одетая пара. Мужчина в светлом плаще опирается на палку, но в то же время старается галантно поддерживать под руку свою спутницу. Они степенно проходят, и я ловлю обрывки их разговора про внучку и какую-то проблему со справкой, которую та должна была принести в школу.
И это зрелище кажется со стороны столь торжественным, что мы оба оборачиваемся им вслед.
– Интересно, какими мы будем в их годы? – произносит Наташа и вцепляется в мое запястье.
– Нам бы сначала дожить до их лет.
– Каждый раз, когда вижу такие пары, я пытаюсь понять, каким талантом нужно обладать, чтобы всю жизнь прожить вот так... вместе.
– Ты думаешь, они до сих пор любят друг друга? Или это просто привычка?
– Привычка? Невозможно ходить вот так, не любя. А твои родители живут вместе?
– Нет, – мотаю я головой. – А твои?
– Расстались. Ну то есть расстались они, я думаю, давно. Но развелись, дождавшись, пока ребенок окончит институт.
– Ты думаешь, это было правильно? – кажется, я и сам знаю ответ.
– В смысле? Что развелись? – Она все не отпускает мое запястье.
– Что дождались, пока. Думаешь, это кого-то от чего-то уберегло?
– Не думаю. – Я чувствую, как она ищет мои пальцы. – Меня-то точно нет. И потом, мне было все равно. Я стала взрослой.
– Типа, с мальчиками начала, – я тщательно подбираю слова, – встречаться?
– В том числе. А ты знаешь, почему развелись твои родители? У кого-то был другой человек?
– Не знаю, – вру я. – Разные несовместимости... там... Как-то сложно все, в общем.
Мне показалось, она ждет такого же вопроса с моей стороны, но я молчу. Я не хочу слушать ее историю. Я не думаю, что она чем-то отличается от моей. И так ясно, что мы слишком рано стали взрослыми. То есть думали, что стали.
– А ты хотел бы состариться вот так, как эта пара?..
Сергей Минаев. The Тёлки два года спустя, или Videoты.
Советую почитать всем, кто увлекается современной литературой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий